заперли в одиночной камере. Оставалось только ждать и молиться, чтобы все случилось как можно быстрей.

Прошло, наверное, около часа, когда в помещении по ту сторону решетки появились двое мужчин в штатском.

– Собирайся, – сказал мне один из них.

Уже через минуту мою камеру открыли и приказали следовать за двумя охранниками сквозь пустынный темный двор к заднему выходу из тюрьмы. Главный вход, как я сразу догадалась, оккупировала пресса.

Дальше – автозак и еще час пути в полной тишине. Наконец меня привезли в какой-то гараж. Судя по табличкам, это был иммиграционный центр, из которого по моему случаю выгнали всех мигрантов. Меня заперли в большой камере с белыми стенами и огромным стеклянным окном, чтобы за мной могли наблюдать около десятка бородатых мужиков, видимо, сотрудников центра.

Пару часов я провела в этом помещении, в которое не проникало никаких звуков. Белые стены используются вовсе неспроста. «Белая комната» – это форма психологической пытки в виде полной изоляции и ограничения сенсорной информации заключенных.

В течение следующих четырех часов я сидела будто в белом аквариуме, пока, наконец, в камере не появились двое мужчин – уже других.

– Джон, – представился первый, – мы будем сопровождать вас во время полета в новое место дислокации. Это Айгор, – кивнул он в сторону второго охранника, невысокого и с черной бородой.

– Игорь, что ли? – сдавленно улыбнулась я и на русском продолжила: – Здравствуйте, Игорь. Что ж вы тут…

Мужчина с именем «Айгор» или Игорь испуганно взглянул на меня, вздрогнул, услышав русскую речь, и тут же потупил глаза.

– Что ж, «Айгор» так Айгор, – снова на английском продолжила я, поднимаясь с железного выступа в белой бетонной стене. – Что мне нужно делать?

– Не привлекать к себе внимания. Это в наших общих интересах. Мы бы не хотели, чтобы вы попали в объективы камер, – продолжил первый охранник.

Я кивнула. Вниманием американской прессы я и вправду была сыта по горло. На меня снова надели наручники, провели в обычную старенькую легковушку, поручив не поднимать руки, чтобы пассажиры в автомобилях по пути не увидели, что я – узник. Ко мне справа на заднее сиденье подсадили вооруженную пистолетом женщину – стало ясно, что любое неправильное поведение закончится пулей в живот. Не очень приятное ощущение, должна признать.

Благо поездка «под прицелом» оказалась недолгой – всего полчаса. Машина остановилась в десятке метров от входа в аэропорт, и Айгор пошел проверить местность, чтобы по пути не оказалось никаких любопытных журналистов. Признаться, они все рассчитали – для того меня и продержали несколько часов в белой комнате, чтобы журналисты отчаялись ожидать появления русской ведьмы в аэропорту.

Разведка Айгора прошла успешно. Вооруженная женщина зыркнула на меня и, слегка приоткрыв полы куртки, показала, что лучше без глупостей. С меня сняли наручники, и мы вошли в здание аэропорта города Таллахасси. В холле было прохладно и пусто. Мы шли как обычные четыре человека – двое женщин и двое мужчин, одетые в джинсы, рубашки и несколько не по размеру спортивные куртки. Увидев нашу компанию со стороны, никто бы никогда не догадался, что это конвой, сопровождающий заключенную.

У рамки досмотра стоял внушительного вида усатый сотрудник службы безопасности аэропорта в черной форме. Айгор слегка кивнул ему, а женщина с пистолетом больно сжала мое за плечо, направляя за мужчинами в какое-то подсобное помещение за неприметной дверью. Там у нас проверили документы и проводили к выходу на посадку, где меня разместили между Айгором и вооруженной женщиной, а позади сел еще один сотрудник службы иммиграции. Усатый охранник что-то прошептал сотруднику авиакомпании за стойкой перед входом в самолет, тот уставился на меня и бодро закивал. В такой компании мы просидели около часа. На посадку первыми пригласили меня и двух охранников. Женщина с пистолетом осталась в аэропорту. В самолете меня зажали на последнем ряду у окна, а рядом сел Айгор. Воткнув в уши музыку, он задремал, а я с жадностью всматривалась в пейзаж за окном иллюминатора. Рейс был коммерческий, а потому нам сразу объявили, что мы летим в Майами.

Полчаса спустя полная пожилая стюардесса с копной выбеленных волос, собранных в маленький поросячий хвостик на затылке, докатила тележку с питьевой водой и солеными орешками да нашего последнего ряда:

– Что желаете, джентльмены, – слащаво улыбнулась она моим надзирателям.

– Кофе, – улыбнулся Айгор, вытаскивая ушные затычки.

Стюардесса вмиг наполнила белый бумажный стаканчик с логотипом авиакомпании ароматным черным кофе и протянула надзирателю.

– Сэнк ю, мэм, – улыбнулся мужчина.

Я покорно ждала своей очереди, чтобы, удостоившись дежурной улыбки услужливой бортпроводницы, получить хотя бы стакан воды.

– Извините, я…

Но она меня будто не заметила, лишь мельком глянула, как на мерзкое насекомое, сняла тележку с тормоза и потянула за собой обратно по проходу.

Понимая, что неизвестно сколько времени мне предстоит умирать от жажды, я обратилась к Айгору:

– Можно мне, пожалуйста, стакан воды? – ссохшимися губами прошептала я.

Мужчина снова вздрогнул, хоть я и говорила на английском языке.

– Да, – неожиданно по-русски едва слышно ответил он. И громко добавил на английском: – Можно.

Когда стюардесса вернулась с пластиковым мусорным мешком собирать стаканчики, Айгор попросил ее принести мне стакан воды.

Женщина глянула на меня так, словно хотела бы, чтобы я подавилась, захлебнулась и отравилась одновременно этой водой, но стаканчик принесла, правда, отдав его Айгору, чтобы избежать даже самых мимолетных контактов со мной, мерзким червем. Как метко когда-то подметил мой адвокат, уровень русофобии в Америке достиг таких масштабов, что не только прикасаться к русскому было опасно, но даже заказ борща в ресторане мог стать признаком попадания под влияние Кремля со всеми вытекающими из этого последствиями.

Самолет начал медленно снижаться и, наконец, подполз к стеклянному зданию аэропорта города Майами. Судно слегка качнулось от соприкосновения с телескопическим трапом. Я было дернулась вставать, но Айгор помотал головой, показывая не двигаться с места. Все пассажиры вышли и, наконец, я тоже встала и поплелась за Айгором, а сзади шел второй сопровождающий меня охранник. В телескопическом трапе меня окружила целая толпа высоких мускулистых, похожих на горы мужчин с винтовками и в бронежилетах.

– Спасибо. Свободны, – отрезал один из них открывшему рот, чтобы что-то сказать, Айгору. Очевидно, что в пищевой цепочке мои сопровождающие стояли рангом ниже мужчины с автоматом и были для них почти такими же букашками, как я для стюардессы.

Вооруженные люди со всех сторон взяли меня в кольцо, спустили боковую лестницу с телескопического трапа прямо на бетонированную площадку под шасси самолета, усадили меня в автозак и долго